Что-то опять кошмар приснился, почему зачастили? Не хочу. А так все хорошо начиналось.
читать дальшеЯ жила в большой общине. Не похожая на настоящую жизнь реальность, конечно. Этакое сонное закрытое сублимированное пространство. Две огромных комнаты без потолка, без дверей одна в другую, но с физически определяющимися стенами по периметру, наподобие стен вокруг города или замка, по которым можно ходить. По углам комнат – четыре шатра-палатки, типа домиков, для защиты от природы, для сна, общения. У одной стены кухонная мебель, утварь. Телевизор в центре всего пространства, возле которого все собирались, в основном дети. Множество людей в комнатах - простых, добрых, в некоторых я узнавала своих существующих знакомых, друзей. Не просто много, а очень много – как цыганский табор, или площадь, заполненная толпой. На полу коврики, стулья. Люди перемещаются, кто-то сидит на стульях или прямо на полу, кто-то ходит; разговаривают, занимаются бытовыми делам – готовка, еда, стирка, общение. Детей очень много – разновозрастных, разномастных, из разных семей. Они стайками снуют между взрослыми, играют, шумят. Глава общины мой папа. Такой мир - хороший, ладный, удобный.
Момент – я собираю всех пить чай, люди приносят из разных углов маленькие столики, соединяют все в один, садятся вокруг, шутят, смотрят телевизор, я разливаю чай, режу торт, даже несколько, одного на всех не хватит. Здорово, тепло, по родному.
Другой момент - кто-то из детей прибегает с плачем и показывает рукой на стену, там видели бандитов, которые живут за периметром. Они собираются на нас напасть. Папа отправляется поговорить с ним. Я пытаюсь его удержать. У нас нет оружия, мужчин мало, боевые навыки совсем не те. Он все равно уходит. Все испуганы, женщины собирают детей в кучки, одергивают, чтобы не баловались и сидели тихо. Папа возвращается, собирает отряд из способных драться мужчин и они уходят уже все вместе, вооруженные кто чем. Но папа почему-то уверен, что убедить бандитов оставить нас в покое силой слова. Я не верю.
Через какое-то время, на стене появляются страшные люди, много, мощные, вооруженные. Вообще ассоциация – как пираты берут корабль на абордаж. Они спрыгивают в наш дом и с криками, улюлюканьем, тычками, злым смехом начинают загонять оставшихся женщин и детей в узкий проход в стене, вроде как в плен\заложники\или вообще с целью убить всех. Толчея, неразбериха, крики, плач, страх. Люди падают, запинаются друг об друга, пытаются увернуться от хватающих и толкающих бандитов. У меня в руках маленькая девочка, я пытаюсь найти местечко, где бы нас никто не нашел, цель – спрятаться в палатку, но до нее не удается дойти. Бандиты распределяются наподобие живых коридоров, разводя руки в стороны, куда бы не повернул, оказываешься зажат в узкой полосе между рук. Очень страшно, за себя, за детей, за близких вокруг. Головорезы начали сильно теснить толпу к выходу из общинных комнат. Начался совсем уж беспредел.
Я пыталась пробираться, чтобы не задели мою девочку, не ударили, не прижали, не поранили, и увидела как рядом с рук женщины упал еще один ребенок, мать тут же оттеснили, у нее не было возможности подхватить ее снова. Тоже девочка, того же возраста – 4-5 лет, но больная - не ходящая, я ее узнала, еще чуть-чуть и ее бы раздавили, запинали. Рванула к ней, кое-как подняла и ее на руки, с двумя совсем тяжело стало, не поворотливо. Кто-то из бандитов увидел это, выволок меня за плечо в другое пространство, грубо кинул на пол. Я упала, прижала к себе девченок, они не плакали, только жались к груди, и то хорошо, что не шумели лишний раз. Оглядываюсь вокруг, темная комната – типа ставки бандитов, они сидят за столом, главарь – огромный лысый мужик, в футболке-безрукавке, почему внимание обратилось – руки мощные, мышцы буграми, кулачищи-кувалды. Заржали глядя на нас. Я совсем в стену-в пол вдавилась от ужаса. Несколько человек встали из-за стола и пошли на выход на помощь остальным, там уже почти всех людей вытолкали наружу. Один прошел, пугнул нас рукой – замахнулся, я шарахнулась в сторону, свернулась в комок, накрыла девочек руками. Идущему следом это не понравилось, он проходя мимо схватил меня за коленку и рванул с одеждой, кожей, чуть ли не с костьми. И так плечо болит, а тут.. Выдрал кусок джинсы, ободрал до крови, адски больно. Главарь с остальными опять захохотали, он встал и направился ко мне. Было ощущение, что сейчас он подойдет и одним ударом убьет нас троих, совсем заколотило от страха. Я решила – настал момент проснуться. Только совсем не просто было, силюсь открыть глаза как обычно в такие моменты, не получается. Человек приближается. Со всей силы пытаюсь разжать веки, а выходит только смотреть на бандита. До головокружения, кое-как сквозь сон замельтешила перед глазами другая реальность – как картинка – то наплывет, то отступит, как живая. Но не настоящая реальность, какая-то промежуточная. Когда тот уж совсем близко подошел, удалось наконец открыть глаза, наяву я аж подпрыгнула на кровати, садясь. Попыталась успокоиться и снова резко не заснуть, это сложно, потому что веки как каменные, тянут вниз, закрывают глаза.
Первым делом было желание разбудить Олесю, чтобы она не оставалась с бандитом – она рядом спит. Потом сообразила, что ей не может сниться то же, что и мне. Не стала ее трогать. Сейчас в упор не вспомню – кто мне рассказывал, про такую же ситуацию, когда друг остался во сне, что-то крутится в голове, не помню...
В общем заставила себя встать, чтобы снова не заснуть. Пишу вот – час с лишним сна коту под хвост. Зато теперь не страшно. Жалко что я не знаю, чем дело кончилось. Но если там папа, значит он придумает что-нибудь. Пошла я дальше спать, у меня почти шесть утра.